Необыкновенная Украина. 1 мая 2017

К оглавлению

 

Автор: Ирина И. (г.Херсон)

 

Утром первыми словами Славы было:
– Что это за птица все утро укает?!
Кто-то из пернатых действительно настырно покрикивал над головой с утра пораньше. Потом я готовила чай с растущим вокруг прошлогодним боярышником и шиповником, а вместе мы готовили завтрак и собирали лагерь.
Выбравшись на холм, не стали опять переезжать дамбу, а поехали по грунтовке вдоль лесополосы. С неё выехали на тихий асфальт и проехали знак – Дмитривка.

Перед самым въездом в село обнаружился магазинчик-вагончик, а в нём – ошатна жиночка лет 45-ти в красиво повязанном платочке.
Она оказалась очень балакучей. Рассказала, что село основал козак Дмитро. Что протекающая здесь речка Рудь раньше была судоходная, но из-за действий «человеков» утратила это свойство. Здесь даже был водопад, но во время перестройки его просто срыли! Зачем?! Уму непостижимо!
Дальше мы узнали, что там, где мы вчера вечером проезжали, бьют холодные ключи, но они заросли и в этом году они с мужем планируют всё почистить, чтобы брать воду.
Ещё рассказала, что Дмитривка вместе с окрестными селами располагается как бы в чаше, на дне древнего моря. В каждом селе раньше была церковно-приходская школа и от каждой тянулся подземный ход. Когда уже в наши дни бывали землетрясения, своды подземелья рушились и образовывались провалы. Она бросала туда камешки – слышался гул… Провалы быстро засыпали, чтобы никто не упал.
Когда ей хочется романтики, она требует у мужа свидание и они едут в Чёрный лес. Она жалелась, что из-за вмешательства людей лес нарушился, что засыхают дубы и исчезает разнотравье.
А ещё у неё есть мечта – ослик! Она даже узнала, где в Украине его можно купить, но пока нет возможности. Вот такая неожиданная – добрая и страстная украинская женщина. Она разговаривала с нами чистой, напевной украинской мовой и мы тоже говорили с ней на украинском, но чувствовали, на сколько же наша мова звучит жёстче!
Мы спросили где можно купить картошку – кстати, почему-то это оказался самый проблемный продукт за всю поездку. Она сказала, что в продаже её уже нет – всю посадили.
Мы пожелали продавщице здоровья и ослика и покатились по довольно большой Дмитривке. Потом по трассе в приятной тиши доехали до Диковки. По дороге на Диковку стоит знак, поставленный казаками, что здесь когда-то был зимник.
А скоро мы оказались на дороге, вымощенной булыжником. Сохранилась она великолепно и сколько же ручного труда в неё вложено – представить трудно!
В Диковке нам сообщили, что ее основал козак Дикий – так им в школе говорили. Окраина села, по ощущениям, не изменилась со времён своего основания – особенно это чувствовалось в удивительной тишине - такую же мы ощутили во время поездки по полуострову в Нижний Рогачик.
Здесь у дороги мы нашли колодец, но без ведра, поэтому пошли по совершенно безлюдной улице в поисках людей. В одном дворике занималась ничегонеделанием небольшая семья. Они с удовольствием предоставили в наше распоряжение свой колодец, приговаривая:
– Берите! У нас этого добра много…..
Маленький домик, тихий двор, ласково почёсывающая собаку хозяйка… и понимание – что здесь живут бедно и одновременно об этом не думают – живут размеренно, в каком-то очень узеньком хороводике медленных мыслей.
Ещё мы спросили – можно ли купить у них картошки. Они сначала сказали, что сейчас картошку нигде не купить – всю посадили… но потом всё-таки принесли мешок мелкой – со сливу. За кило мы им дали десятку и они обрадовались.
Дальше въехали в центр Диковки - от своей окраины он заметно отличается. Бросилась в глаза ярко-желтая школа и рядом – такой же желтый школьный автобус.
В центре есть магазин и он работает до 23 часов!
На одном из огородов расхаживал аист. Мелкая дворовая собака согнала его и он взлетел на свое гнездо прямо у дороги.

Сразу за Диковкой на холме торчит старый электрический элеватор и за ним мы свернули влево на полевую дорогу. Она вилась среди деревьев в мягкой тиши, посвистывали на ветвях птицы и ни человека, ни машины...
Через время неожиданно появились домики маленького села, которого мы совершенно не ожидали здесь встретить.

А скоро перед нами явилось чудо – стены старинной усадьбы посреди большого зеленого луга! Даже без крыши здание восхищает, а особое благородство архитектуры безошибочно указывает на знатность бывших его обитателей.
Слава предпочел любоваться картиной из-под тени сирени и заодно полистать интернет в поисках информации - где мы и что это за строение, а мы с Юрой пошли осмотреть территорию.
На башне, как дозорный, сидел крупный черный ворон. При нашем приближении он взмыл над стенами и стал резко что-то выкрикивать. Почти сразу появился второй ворон и они вместе закружили над башней, обеспокоенно перекрикиваясь - было ясно, что у них там гнездо.

Слава выдал информацию: мы находимся в Ясиноватке, население которой по последней переписи составляло 123 человека… А перед нами – памятник архитектуры, о котором мало кто знает. Выстроенный в позднем готическом стиле, он является точной копией здания в Санкт-Петербурге. Информации о нем мало, но есть упоминания, что в 1898 году это была усадьба барона Вимберга, который был расстрелян во время революции. Его жена перед смертью пришла к своему дому и умерла под этим забором. Ее звали Лиза... Кстати, сохранилась запись, что на 1858 год крепостных душ в Ясиноватке было 207, дворов – 60… После революции в усадьбе размещалась школа, после войны – школа и детдом, позже – школа-интернат, и благодаря этому дом долго был в идеальном состоянии. Но в середине 1990-х здание отдали под женский монастырь. С этого момента памятник архитектуры стали грабить – срезали балконы и металлические ограждения, а каменную кладку до сих пор разбирают и продают в другие монастыри. Мы были потрясены таким варварством!
Но даже в таком виде усадьба производит светлое и доброе впечатление. Этому во многом способствует место, где она выстроена – тишайшая и очень глубокая провинция. До сих прекрасен широкий, переходящий в террасы зелёный луг, где угадываются остатки сада и всё ещё цветут яблони. Террасы заканчиваются широкой площадкой с камышами в дальнем конце – там явно был пруд и наверняка он был ухоженным. Представить себе гуляющих под белыми кружевными зонтами дам было легко. А представить как им было здесь хорошо – ещё проще...
Здание еще сохранило колонны главного входа, лепнину вокруг окон и цветную плитку на полу. Еще видно, куда заезжали кареты, и высокие белые вазы ещё белеют в кустах…


Но теперь жители усадьбы – только семья чёрных воронов и дуб. Нет, не так – Дуб! Громадный, необъятный, тенистый, живой!
В этой поездке мы видели очень много сухих и полусухих дубов, но этот был первым, про который хотелось сказать – в самом расцвете сил! Крона его неимоверно широкая, а молодые листья пока еще маленькие, поэтому под деревом одновременно и тенисто, и светло.
Уезжать не хотелось совсем – хотелось остаться здесь ночевать – прямо на лугу с видом на террасы. Был бы вечер или побольше времени – так бы и сделали.
Семейство воронов успокоилось только когда мы выкатились на дорогу.

А дальше мы снова ехали в тишине и безлюдье - то по грунтовым дорогам, то по остаткам асфальта, а то по аллеям с высокими деревьями или между приземистых маслин. Тишь, Солнце и никого!
Зато появились поросшие травой терриконы – холмы в окружении камышей и болотного вида луж. По идее – Бандуровский разрез. Что добывали – непонятно.
Это путешествие могло бы выдвинуть нам лозунг – не спешить с выводами. Каждое новое место начиналось очень не сразу, у каждого сначала выявлялась прихожая, коридор, и уже потом – главный зал. Так и с карьером: только после извилистой тропы среди трав мы увидели длинную голубую ленту, казалось, излучающую собственный свет – это была вода, затопившая Бандуровский разрез. А первые болотце и террикон – только забытая окраина. Очень хотелось добраться до воды, но мы были на высоком берегу и никаких съездов не наблюдали. Мы почти объехали карьер, когда наконец зоркий Слава обнаружил извилистый крутой спуск и по нему мы смогли скарабкаться почти к самой воде.
Тишина вокруг – очень странная. Живность то ли затаилась, то ли не желает здесь жить. После светлых ощущений возле усадьбы, здесь было неуютно.
Берега оказались очень илистые, ноги проваливались до колен в вязкую чёрную муть. Рискнул искупаться только Юра, открыв таким образом, купальный сезон.
Пообедав на небольшом холмике, мы выбрались наверх и поехали дальше, надеясь успеть на ночевку в Морозовский карьер.


За всё время, пока мы ехали до села Морозовка, нам не встретились ни человек, ни машина. Было удивительно, что так много земли может быть не заселено. Зато было приятно любоваться мягкими линиями рельефа в одеждах из трав. Солнце садилось, а закат – это почти всегда красиво.
Переехали странный мост – огромную плиту без перил. Когда-то мы видели похожий - для сельхоз техники. Потом заметили, что параллельно рухнул ещё один мост-близнец и поняли - это же переезд для гигантских экскаваторов! Разработка Морозовского карьера производилась с помощью гигантских машин, которые я надеялась увидеть, хотя их уже давно режут на металлолом.
Этот мост давал представление о том, какие машины здесь проходили. Для них соорудили не один мост, а два – под каждый ряд гусениц или колес.
Около 18 часов началась Морозовка и она произвела гнетущее впечатление. Наверное потому, что на половину это село уже не жилое. Обваливающиеся дома слишком контрастируют со свежее-побеленными, где ещё живут люди. Провалы окон, сложившиеся крыши, бесцветные заборы – их так много, а в селе так тихо, что не смотря на цветущий май здесь неуютно. Даже воды из местного колодца не захотелось набрать – казалось, что вместе с ней мы повезем отсюда уныние.
Село явно выросло на разработке карьера, а когда его забросили, утекла отсюда и жизненность. Поэтому странным показалось гнездо аиста на самом последнем столбе.
Буквально через пять минут после аиста мы вдруг поняли, что за деревьями уже карьер. Свернули со своей грунтовки на ещё меньшую влево и скоро нашли маленькую площадку за густыми кустами. Первым делом подошли к краю карьера и………
Увиденное ошеломило – сразу за деревцами оказался совершенно отвесный обрыв. И какой глубокий! Не меньше 80 метров вертикально вниз. Там где рыли ковши громадных экскаваторов, стены стали волнистыми и от этого - слегка футуристическими. Но даже эти неприступные стены приступом взяли деревья. Их нежная весенняя зелень обрамляла поистине прекрасное зрелище – бирюзово-лазоревые воды, затопившие грубо разрезанную людьми землю.
Вместо сухой раны, где когда-то гигантскими насекомыми копошились железные монстры, сейчас лежит полоска неба. Деревья торопятся скрыть шрамы от железных зубов и у них это поучается сказочно красиво…


Солнце садилось, на воде и в небе появились розовые цвета. Но не шелестели листья, не пели птицы – было красиво и одновременно странно – не может быть так тихо тёплым весенним вечером!
Пока было возможно, мы следили за закатными красками, а потом быстро поставили лагерь на крохотной площадке.
Юра занялся укрытием велосипедов, а мы со Славой снова поцепили сетку от комаров и под ней приготовили ужин. Хорошая сетка! Мы втроем комфортно под ней разместились со всем своим скарбом.
На ужин мелкую картошку смешали с банкой фасоли в томате, заправили сванской солью и копченой колбасой, и получилось прекрасное жаркое. Чай со сладостями дополнил ужин. Сидели, болтали, вспоминали увиденное.
Проезжая через сёла, мы, конечно, со всеми здоровались. Вспомнился невесомый от старости дедушка, которому я громко сказала:
– Добрий день!
- Добрий день! А вы ж откуда?
- З Херсона!
- Ээээ…..
Что значило это ээээ? То ли: Подумаешь – близко! То ли просто – Э.
Повсюду, где ехали, мы видели вольно разгуливающую живность. Видели бой петуха с индюком – странное зрелище. Продолжали удивляться, что нигде больше не нашли картошку и что на все наши вопросы был один ответ – вы её сейчас нигде не найдете! Почему так? Неужели не оставляют ничего до следующего урожая? Как-то у нас люди позапасливее.
Особой темой было – чем живут в этих селах? С помощью какой работы выкарабкиваются? Вспомнилось большое объявление в Диковке – «приём спермы по цене до 29 тысяч, суррогатное материнство – от 350 тысяч…» Думаю, те кто развешивал объявления, знали где это делать.
А ещё, поскольку дни стояли жаркие, две трети нашего состава в каждом магазинчике стремилось найти холодное пиво. Но! Это надо представить: в магазинах не было холодного пива, потому что «холодильники ещё не включали, потому что электричество дорогое»!
Когда комары улетели, мы снова посидели на краю обрыва. В этом путешествии всё время ярко светила Луна – мы даже не нуждались в фонариках. В её свете виднелся вдали силуэт последнего экскаватора.

 

Продолжение